Поздравляем со славным юбилеем!
70 лет
со дня рождения
создателя и бессменного Главы Николаевского землячества Москвы
Владимира Николаевича ХРИСТЕНКО
Желаем Вам, дорогой Владимир Николаевич, крепкого здоровья, счастья и новых выдающихся успехов в Вашей созидательной общественной работе и
вдохновенной, плодотворной историко- литературной деятельности!
Аркадий Самойлович Шайхет- один из основоположников советского фотоискусства родился 28 августа (9 сентября) 1898 года в Николаеве в небогатой семье. Его отец развозил пиво, а мать шила шляпы и вела хозяйство. Мальчик был четвертым ребенком в семье и не получил последовательного образования, закончив лишь четыре класса школы. Образовательный ценз по национальному признаку позволял только одному ребенку в еврейской семье получить среднее образование, но и безо всякого ценза средств на обучение всех детей у семьи все равно не было.
В двенадцать лет Шойхет устроился подручным слесаря на Николаевский судостроительный завод. Там он провел следующие пять лет, а возможно, провел бы и остаток жизни, но начались смутные времена: Первая Мировая война, волнения, революция, гражданская война. Абрам Шойхет отправился на фронт. Служил он в духовом оркестре, пока не заболел тифом. После окончания войны будущий фотограф сменил имя и, как и многие молодые люди того времени, отправился в Москву. Шел 1922 год.
Жить в столице было непросто, но для молодого человека с минимумом потребностей и сильным характером – возможно. Первая же работа, на которую удалось устроиться Шайхету, определила всю его дальнейшую жизнь. Он пошел работать в фотостудию с громким названием «Рембрандт», которая распологалась на Сретенке. Сам Аркадий Шайхет вспоминал об этом так: «В конце 1922 года, я устроился ретушером к частному фотографу на Сретенке в фотоателье «Рембрант». Может быть, так и протекала бы моя жизнь в задней комнатушке ателье за столом ретушера, если бы не случай. Один опытный журналист посоветовал мне перейти на фоторепортаж... Вооружившись универсальной камерой размером 9х12 с выдвижным мехом, я, полный молодого задора, приступил к работе. Первые мои снимки появились в популярной у москвичей «Рабочей газете». Для пробующего свои силы фоторепортера это было хорошим началом».
Опытным журналистом, разгадавшем в ретушере будущего большого фотографа, был Дмитрий Бразуль, руководитель РОСТа. Он же посоветовал Шайхету отнести свои фото не только в «Рабочую газету», но и в журналы «Красная нива» и «Московский пролетарий». Работы молодого автора быстро привлекли внимание – его мастерство росло с каждым днем. К тому же, Шайхету была близка и актуальная для времени тематика, о которой без устали твердили все газеты и журналы, в том числе и «главный орган» - журнал «Советское фото»: «Сейчас надо снимать правду, не парадную, а будничную… Мы хотим видеть рабочего и крестьянина такими, какие они есть, без сусальных прикрас». Фотографии Аркадия Шайхета стали неизменно появляться в каждом номере «Советского фото», начиная с самого первого, вышедшего в 1926 году.
Шайхет превосходно справлялся с любыми репортажами – его знали во многих московских редакциях, часто и с удовольствием публиковали. Он снимал первомайские демонстрации, похороны Ленина, Пленум V конгресса Коминтерна.
В 1925 году Михаил Кольцов пригласил фотографа в журнал «Огонек». Работа в «Огоньке» дала невиданные ранее творческие возможности – стоит лишь упомянуть, что специально для редакции «Огонька» был куплен самолет, который позволял фотографам успевать на важные мероприятия практически в любой точке огромной страны. В 1926 году на открытии Шатурской ГРЭС Аркадий Шайхет сделал один из своих самых знаменитых снимков – «Лампочку Ильича». На других снимках Шайхета этого времени - колхозники, красноармейцы, спортсмены.
Впрочем, работа в «Огоньке» не всегда была сплошным праздником -однажды ему пришлось провести четыре месяца на Лубянке. Вот как вспоминал об этом сын фотографа: «Как-то, фотографируя Клару Цеткин - вождя немецкого пролетариата, отец порвал и выбросил неудачный снимок, на котором из-под платья революционерки виднелась
нижняя юбка.
Кто-то склеил порванный отпечаток и с комментариями: «Вот как некоторые фоторепортеры снимают вождей мировой революции» - отправил куда следует». Шайхета арестовали и, если бы не заступничество всесильного редактора «Огонька» Михаила Кольцова, эта история могла бы закончиться весьма трагически. Отделавшись «легким испугом», Аркадий Шайхет вернулся к профессиональной деятельности.
Первая выставка, в которой принимали участие несколько работ фотографа, была организована Ассоциацией московских фоторепортеров и состоялась в 1926 году. В 1928 году на выставке «Советская фотография за 10 лет» Шайхет выставил уже 60 своих фоторабот, которые получили самые благосклонные отзывы критиков и прессы. В 1931 году фотограф принимал участие в выставке «огоньковских» фотографов в Лондоне. Английские репортажи об этой выставке пестрели словами «выдающиеся», «поразительные», «исключительные», а Бернард Шоу с «большевистской прямотой» заявил, что «…советское искусство оставило далеко позади современное западно-европейское».
Летом 1935 года Шайхет вошел в число двадцати трех участников выставки «Мастера советского фотоискусства». В экспозиции было представлено около двадцати его фотографий («Корабль степей» (1934), «Самолет в Колхозе» (1934), «Сортировка зерна» (1933), «Катки» (1930), «Лыжный поход красноармейцев» (1929), «Утренняя зарядка» (1927)).
Главные причины успеха Аркадия Шайхета – фанатичное отношение к работе, невероятная скрупулезность, умение выхватить самую суть момента и выстроить идеальную композицию. Возможности отказаться от задания редакции или просрочить его выполнение для фотографа просто не существовало. А задания были самые разные, даже рискованные. Например, во время репортажа о свадьбе процветающего нэпмана (Шайхет запечатлел все ее этапы - от бракосочетания и поздравлений до пьяной драки) «герои» угрожали фотографу физической расправой и обзывали нехорошими словами. А для съемки знаменитых летчиц Гризодубовой, Расковой и Осипенко Шайхету пришлось поработать не только фотографом, но и стилистом – по заданию редакции он отвел знаменитых летчиц в Торгсин и на редакционные же деньги подобрал им подходящие костюмы. Возможно, этим отчасти объясняется искренняя радость моделей на этих весьма удачных снимках.
Впрочем, умение войти в контакт, расположить к себе своего героя тоже всегда было сильной стороной Шайхета. В его присутствии люди не чувствовали скованности: на фотографии «На пашне. Село Коломенское» (1927) колхозница спокойно кормит ребенка грудью, «странники» с одноименной фотографии 1925 года так же спокойно пьют чай за неспешным разговором, не обращая на фотографа никакого внимания, что было довольно странно по тем временам - для фотографии полагалось «позировать».
Тем не менее, даже самые «непринужденные» снимки Шайхета были тщательно отрежиссированы. Он ставил пограничника в позу статуи, отыскивал в веренице машин на конвейере единство ритма, а для фотографии «Узбек под новым солнцем» добивался от щек старого узбека, лежащего под кварцем, металлического блеска. В отношении ракурса Шайхет любил верхние точки – для съемки он забирался на крыши, деревья, колокольни. Однажды он залез на крышу Киевского вокзала и провалился там сквозь стекло, но успел за что-то ухватиться и все же сделал нужную фотографию.
Однако времена менялись, и работа Шайхета в «Огоньке» подходила к концу. Фотограф не вступал в партию и отказывался занимать руководящие должности. Постепенно ему перестали поручать ответственные съемки, и в 1938 году Шайхет был вынужден уйти из «Огонька», которому отдал почти тринадцать лет жизни.
Великую Отечественную войну Шайхет прошел фронтовым фотокорреспондентом. Он работал в «Фронтовой иллюстрации», печатался в «Правде», «Красной звезде», «Комсомольской правде». Одним из первых его снимков военного времени стал кадр, запечатлевший испуганных женщин и детей на перроне станции метро «Маяковская» во время воздушной тревоги. Снимки, которые Шайхет сделал на передовой, часто строятся на укрупненном изображении главного героя, на них – человеческое страдание и отвага, боль и героизм. Сожженные избы, разрушенные храмы, бойцы во время кратких передышек между боями... Шайхет участвовал в боях наряду с красноармейцами, а в сражении под Кенигсбергом вместе с шофером на редакционном грузовике вывез с поля боя пятнадцать раненых, за что был награжден орденом Красного Знамени. Шайхет запечатлел эпизоды битвы под Москвой, Сталинград (здесь в 1942 году был сделан его знаменитый снимок «Политрук»), Курскую дугу и сражения в Белоруссии.
Закончил войну Аркадий Шайхет в Берлине, а летом 1945 года он уже снимал встречу советских воинов на Белорусском вокзале: радостных и усталых солдат, счастливых детей и восторженных женщин.
После войны Шайхет снова вернулся в «Огонек». Он много работал, часто выставлялся, но возраст и две войны подорвали его здоровье – у фотографа обострилась полученная в молодости болезнь, он страдал от сердечных приступов и на протяжении нескольких лет перенес три инфаркта. Однако отказаться от любимого дела Аркадий Шайхет не мог. В 1958 году он получил почетный диплом всесоюзной выставки «Фотоискусство СССР за 40 лет». Через год, во время съемки на Тверской улице Москвы А.С. Шайхет скончался от сердечного приступа.
В двенадцать лет Шойхет устроился подручным слесаря на Николаевский судостроительный завод. Там он провел следующие пять лет, а возможно, провел бы и остаток жизни, но начались смутные времена: Первая Мировая война, волнения, революция, гражданская война. Абрам Шойхет отправился на фронт. Служил он в духовом оркестре, пока не заболел тифом. После окончания войны будущий фотограф сменил имя и, как и многие молодые люди того времени, отправился в Москву. Шел 1922 год.
Летом 1935 года Шайхет вошел в число двадцати трех участников выставки «Мастера советского фотоискусства». В экспозиции было представлено около двадцати его фотографий («Корабль степей» (1934), «Самолет в Колхозе» (1934), «Сортировка зерна» (1933), «Катки» (1930), «Лыжный поход красноармейцев» (1929), «Утренняя зарядка» (1927)).
Однако времена менялись, и работа Шайхета в «Огоньке» подходила к концу. Фотограф не вступал в партию и отказывался занимать руководящие должности. Постепенно ему перестали поручать ответственные съемки, и в 1938 году Шайхет был вынужден уйти из «Огонька», которому отдал почти тринадцать лет жизни.
Закончил войну Аркадий Шайхет в Берлине, а летом 1945 года он уже снимал встречу советских воинов на Белорусском вокзале: радостных и усталых солдат, счастливых детей и восторженных женщин.
