Вот уже пятнадцать лет, как я не живу в Николаеве. Увы, жизнь распорядилась так, что Москва стала мне вторым домом, в котором теперь живу я и мои дети. И хотя мне часто приходится бывать в родном для меня Николаеве, я каждый раз замечаю перемены и в его облике и в настроениях горожан. Чему-то из этих перемен я искренне рад, а кое-что, увы, не находит моего понимания. Последнее, по большей части, к сожалению, связано с каким- то равнодушным и даже отстранённым отношением моих земляков к тому, что составляет культурный и исторический фонд Николаева — к его памятникам истории и архитектуры, а главное к людям, творившим историю этого города. Именно поэтому мне захотелось вспомнить о тех моих земляках, кто своим трудом и талантом создавали честь и славу моего родного города — моего Николаева.
Христенко Владимир Николаевич, к.т.н., доцент,
Глава Николаевского землячества в Москве.
2008 г.
Дремлюга
Скорее всего, слово, вынесенное в название этой публикации, поймут не все, а некоторые, возможно, даже и не сообразят о чём идёт речь. А ведь было время, когда человека с этой фамилией в Николаеве знали многие. И не только знали! Все, кто имел в нашем городе хоть какое- то отношение к отечественной науке, кораблестроительному институту или судомодельному спорту просто не могли не знать имя этого яркого, неординарного и талантливого человека. Ведь он, благодаря исключительному таланту, трудолюбию и неиссякаемому оптимизму, долгие годы был непререкаемым авторитетом в науке, образовании и спорте, создавая славу и гордость нашему городу — моему Николаеву.
Так кто же он был — Александр Иванович Дремлюга, и что же он сделал такого, чтобы писать о нём, и уж, тем более, восхищаться?
Выдающийся николаевский учёный-кораблестроитель, талантливый организатор науки, спорта и образования — он сотворил СИСТЕМУ. Систему подготовки научных, спортивных и педагогических кадров высшей квалификации. Причём, за что бы он ни брался и что бы не входило в сферу его интересов- он неизменно добивался таких высочайших результатов, что и сегодня ученые многих стран, защитившие диссертации под его руководством, почитают за честь называть его своим Учителем. А кроме того, благодаря его упорству и таланту десятки николаевских спортсменов-судомоделистов в 70-80 годах прошлого века стали чемпионами мира и Европы. А сколько им было внедрено новейших научных разработок на отечественных судостроительных заводах: поточные линии, автоматизированные и роботизированные комплексы сборки и сварки, принципиально новые способы сварки с прокаткой. А ещё открытия и патенты, успешно реализуемые ныне во многих странах мира…
В эту систему были одновременно вовлечены десятки, а порой и сотни самых разных людей: учёные, производственники, государственные деятели. И каждого Александр Иванович умел убедить в целесообразности своих научных, спортивных или производственных идей и проектов. Это была система напрочь лишённая, в теперешнем понимании, какой-либо коммерческой подоплёки — настолько поглощал всех процесс творчества и самоотдачи. При этом каждый, кто попадал в эту систему, занимал в ней своё особое место и становился её неотъемлемой частью. Эта система работала без сбоев много лет, вплоть до его нелепой трагической смерти в результате оторвавшегося тромба…
Когда сегодня я читаю рассуждения нынешних владельцев Черноморского судостроительного завода о том, что стоит им только заполучить кредиты да завезти оборудование и всё пойдёт как по маслу, я понимаю лишь одно — как же мы отстали, как же мы перестали уважать себя за эти неполные двадцать лет, если позволяем себе верить в подобную галиматью? Или мы совсем разучились распознавать людей, не умеющих предвидеть последствий, принимаемых ими решений, а потому и не понимающих, что не финансы решают всё в таком непростом деле как кораблестроение. Решают люди. Сотни и тысячи специалистов — каждый в своей "узкой” профессиональной сфере. И всех их нужно подготовить, увлечь и объединить в единую, устойчиво работающую систему- и тогда только возможен результат. А на всё это нужны годы кропотливого труда и никакие менеджеры тут не помогут, что бы они нам не говорили. А потому, как это не горько осознавать, николаевские судостроительные гиганты обречены на перманентную смену собственников (разумеется, под разговоры о поиске "эффективного” инвестора), до тех пор, пока не иссякнет оптимизм кредиторов, финансирующих очередных участников этой притягательной, но безнравственной пирамиды. Ибо, как утверждал английский философ Ч. Т. Джонс: "Многие стали пессимистами, финансируя оптимистов”...
Как же быстро, в историческом смысле, мы растранжирили и не уберегли всё то, что было лучшего в николаевском кораблестроении. Что с таким трудом создавалось нами и нашими предками и чем все мы искренне гордились. За два неполных десятилетия мы растеряли тысячи, а может и десятки тысяч высококлассных николаевских учёных, инженеров, организаторов производства, одним из которых и был Александр Иванович Дремлюга. Без таких людей николаевское судостроение не поднять, тем более в наше развесёлое время, когда на смену научным открытиям и инженерной мысли пришли митинги, споры о приватизации и разговоры о независимости. Да неужели обретение свободы непременно должно сопровождаться разрушением научных лабораторий, отраслевых институтов, заводов и профильных учебных заведений? Что, без этого никак нельзя? Или мы сами не хотим себе в этом признаться?
Как бы то ни было, но уже выросло новое поколение николаевцев, которым совсем не интересны их великие предшественники: николаевские учёные и спортсмены, кораблестроители и адмиралы, поэты и государственные деятели, творившие честь и славу моему Николаеву. Принято говорить, что пришло другое время, сменилась эпоха, а с ней ушли в небытиё многие наши выдающиеся земляки. Новое поколение, увы, выбирает пепси, и равнодушно взирает на то, как целенаправленно уничтожается в нашем городе всё, чем гордились их отцы и деды...
А ведь заводы — они как люди. Сначала рождаются и набирают силу, затем работают, напрягаются из последних сил, и уже потом, если нет к ним должного отношения, тихо старятся и незаметно умирают. Совсем как люди! И уже никто не вспоминает об их героическом прошлом — да и кому это нужно? А сколько же было вложено в эти заводы нашего труда, сил, ума, таланта, человеческих жизней, в конце концов. И заводы наши не оставались в долгу — по существу весь город жил за их счёт. Они нас кормили и одевали. Они строили наши стадионы и дворцы культуры, дома отдыха и детские сады, в которые мамы и папы водили тех, кому сегодня совершенно "до фонаря”, что будет завтра с николаевским судостроением. Так, увы, нередко относятся к старикам — они больны и немощны, у них нет накоплений и средств к существованию. Они — обуза от которой стремятся избавиться как можно скорее, чтобы, продав их нехитрые пожитки, успеть пожить для себя. Просто никто не хочет себе в этом признаться, а уж тем более, задумываться о том, что судьба и ему уже готовит подобную участь…
Мы упорно не хотим замечать, что на этом процесс не остановится. Он, как говорится, уже пошёл. И вот уже нет никакой уверенности в том, что завтра, после разрушения наших заводов, за ними не последуют наши памятники, музеи и могилы наших предков. Вот уже и разговоры идут о том, чтобы снести (нет, конечно же, пока только перенести в другое место!) памятник корабелам и мореплавателям — уж больно земля в центре Советской дорогущая. Или о том, чтобы парк Победы отдать в руки "эффективным инвесторам”. А уж строительство коммерческого банка в Лесках в сквере Героев — так это и вовсе обычное явление...
Мне кажется, что всё это своеобразные индикаторы степени переформатизации нашего сознания- а смогут ли николаевцы спокойно перенести ещё и эти мерзости? Ведь надругались же над николаевским судостроением, и, вроде бы, ничего, все смолчали. А может, просто не обратили внимания или вообще забыли о нём? Сто лет назад чуть ли не обо всём этом, в переносном, разумеется, смысле, писал Антон Павлович Чехов в пьесе «Вишнёвый сад». Когда повзрослевшие господа бросают своё родовое имение, задёшево продав его оптом вместе со старым слугой Фирсом, о котором, как- то и вспомнить позабыли, хоть и выросли все на его же руках. Вам это ничего не напоминает?
Вот и об Александре Ивановиче Дремлюге — человеке открывшем ярчайшую страницу в истории николаевской науки и спорта, сейчас редко кто вспоминает, что конечно же незаслуженно и несправедливо. Так не должно быть, потому что всё это закономерные последствия нашей интеллектуальной деградации и пренебрежительного отношения к собственной истории, ко всему тому, что составляло гордость, и славу нашего города — моего Николаева…
* * *
Это сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю, что судьба подарила мне встречу с удивительным и талантливым человеком, столько сделавшим для славы моего родного города, но чей труд и талант так и не был оценен по достоинству. А ведь многое из того, что ещё тогда придумал и создал Александр Иванович, уже сегодня, в наши дни начинает вновь "переоткрываться”, к примеру, здесь в России. Совсем недавно попались мне на глаза материалы одной научной конференции, проходившей в Москве, где шла речь о принципиально новой системе подготовки научных и педагогических кадров, почти напрямую копирующей ту, которую еще 30 лет назад придумал и блестяще воплотил в жизнь талантливый николаевский учёный Александр Иванович Дремлюга. В том далёком, ещё — моём НКИ...
Когда я, студент-четверокурсник попал в его научную лабораторию, он показался мне солидным непререкаемым авторитетом, маститым учёным, с чьим мнением принято было считаться и в научном мире, и в мире судомодельного спорта. А ведь было ему в те годы всего-то 38 лет…
